Будучи всегда слишком хорошей девочкой, которая боится разочаровать или обидеть членов семьи, которая делает все так, как они хотят, чтобы не расстраивать их, самовольно запираешься в клетку вечной вины и лицемерия.
«Посиди дома, не ходи туда, мы же переживаем». Они переживают. А ты привыкаешь и думаешь «А не так уж мне и хочется. Почему бы и правда не остаться.» И вот тебе уже двадцать лет, а вспомнить особо и нечего. Будто все детство и все юношество прошли дома за уроками.
Будто? Едва ли будто. Так и было.
«Ты главное учись, можешь больше ничего не делать, я тебе все приготовлю, я уберу, а ты только учись.» И ты ничего не умеешь. Даже банальной готовки простых блюд.
«Вот выучишься, работу найдешь, будешь нас обеспечивать, только на тебя вся надежда!» Коробит. Разве получается все сейчас и сразу? Конечно же нет. И теперь привычка соответствовать ожиданиям вселяет в голову мысли, полные страха перед будущим.
От привычек избавляться чертовски сложно. Уже на автомате ничего не хочется делать, особенно чувствуя над головой дамоклов меч ответственности и разочарования. Потому что обыкновения делать дела собственноручно нет.
Моя семья меня не воспитала, она меня залюбила и превратила в законсервированный вклад, который должен вырасти в цене, чтоб на всех хватило. Если вспомнить притчу о закопанном таланте, то… И все, что смогла дать — лень, страх и «доброе сердце», которое не способно на бунт из-за любви.

Информационная мастурбация - это когда ты применение знаний заменяешь получением все новой информации. В результате, процесс получения информации для развития заменяет само развитие. Ты становишься все более осведомленным, но все менее интеллектуальным. Когда это продолжается из года в год, то способствует только росту самомнения. Ты становишься все более информированным и все более пустым. Информация без трансформации знания в навык - яд, уничтожающий дух.

Есть такая легенда - о птице, что поет лишь один раз за всю свою жизнь, но зато прекраснее всех на свете. Однажды она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди колючих ветвей запевает она песню и бросается грудью на самый длинный, самый острый шип. И, возвышаясь над несказанной мукой, так поет, умирая, что этой ликующей песне позавидовали бы и жаворонок, и соловей. Единственная, несравненная песнь, и достается она ценою жизни. Но весь мир замирает, прислушиваясь, и сам Бог улыбается в небесах. Ибо все лучшее покупается лишь ценою великого страдания… По крайней мере, так говорит легенда.